Смотрит родина на меня…
Смотрит родина на меня…
* * *
У отца – голубы глаза.
У отца отдохнуть нельзя, –
Всё рассказы и всё расспросы.
А за окнами – лес стеной.
А за окнами – свет льняной.
И о детстве шумят берёзы.
А отец мне: – Ну как живём?!
Хорошо ещё, что жуём.
Кое-как огородом сыты.
Вот вернули в Россию Крым –
Это правильно. Победим!
А свои старики забыты. –
– Батя, что я тебе скажу?
Одиноко тебе, гляжу.
Одиночество – хуже плена.
Виноват я, прости, родной. -
Травы – раннею сединой.
Обмерзают родные стены.
Прогуляться пойду, взгрустнуть.
Память давняя стелет путь.
И луга под росой – белёсы.
Друг – уехал, другой – убит.
Звёздный рой надо мной гудит,
Волны катятся нетверёзо.
За оврагом туман обмяк.
Всё как прежде, но всё не так.
Школа – вот она – дверь забита.
Дом соседский пошел на слом.
Песня тянется над селом.
Вилы ржавые – у корыта.
Возвращаюсь домой скорей.
Но цепляет меня репей:
– Не спеши! Оглянись! Послушай! –
Нет в селе уже ни огня.
Только ветер и тополя,
И над полем – родные души.
Нет в селе уже ни огня.
Смотрит родина на меня
Из смородины, из рогоза.
Узнаёт меня, узнаёт,
Всё вопросы мне задаёт,
Окаянные всё вопросы.
Вот я в доме. Крадусь впотьмах.
Месяц – клювышком в тополях,
Дух черёмухи из потёмок.
Вот поднялся отец: – Приляг!
Ты скажи мне, сменили флаг… –
Голосок половицы тонок…
Ходит старость на белых ногах,
Чуть покачиваясь спросонок.
* * *
Я оттуда, где ветры песками рябы,
Я – разбитый дождями просёлок.
Небеса – голубы, васильки – голубы
И глаза голубы у девчонок.
Мама, мамочка! Лес под зарёю горит!
Я оттуда, из этого чада,
Где языческий идол в тумане зарыт
За калёной церковной оградой.
Всё смешалось: молитвы смиренных стогов,
Фейерверк петушиного крика
И мордовские скулы крутых облаков,
И по речке моей – ежевика.
Ежевика, малина… И там – над рекой,
Где пыхтит одинокая баржа,
Открывается сердцу простор и покой,
Древних звёзд неподкупная стража.
Ураган
Кусты – в узлы! Вонзает ливень пули
В берёзу, в крышу, хлещет по двери!
Во тьме шныряют молнии-ходули.
Стихия!!! Ничего не говори!
Молчи, ничтожный! Ты ещё не знаешь,
Гордынею объятый человек,
Что эти ураганы ты рождаешь,
Враждой и злобой засевая век.
Вот отчего природы потрясенье!
Кардиограммы молний – знак суда.
Молись, несчастный, о своём спасенье.
Господь – простит. Природа – никогда.
А дождь ушел
Луг отдыхает в тёплой неге.
Далёких молний белый хруст.
Весь мир – сплетение энергий
Галактик и любимых уст.
А дождь ушел. И в свежей сини
Кипит соломенный пожар.
Мерцают броши на калине,
Дымит над крышей белый пар.
И трясогузка-недотрога
Бежит с оглядкой на кусты.
Осталась мокрая дорога
И просветлённые цветы.
* * *
Сергею Щербакову
Листья слетают с деревьев – свобода, свобода!!!
Остановилась… Покоя желает природа.
Оторопели, свиваются жёлтые листья,
Рыжим хвостом заметают дорогу по-лисьи.
Смотрит старуха. Глаза голубы, словно вёсны.
Чавкает под сапогами удрёмная осень.
Заговорила старуха: – Я всё уж видала.
Было и больно, и сладко, а всё-то мне мало.
– Хочешь пожить?
– А и как не хотеть-то? Весёло!
Эко скуласта картошка, укропны рассолы!
– Будет зима. Как прожить-то тебе в одиночку?
– В печке урчит огонёк, что мой котик в носочках.
Я напеку пирогов – по соседям, по дали…
Там и весна уж, а с солнышком – нету печали.
Так вот иду, и в пыли под стопою моею –
Скифский кафтан и потёртый колчан Челубея,
Ржавый палаш бородинского дымного ада
И черепа уцелевших домов Сталинграда.
– Ну и куда ты идёшь по разбитой дороге?
– К Богу иду я, покуда шевелятся ноги.
* * *
Я осень тихую приемлю
Без рваных северных ветров,
Когда листва летит на землю
И гонит к стойбищу коров.
Ну и какие в том печали?
Всему на свете свой черёд.
– До встречи! – птицы прокричали.
– До встречи! – выдохнул народ.
И вышли все, и смотрят долго
На птиц, плывущих в небесах.
От луговины ветер волглый
Протаял слёзы на глазах.
– Курлы!.. –
И что же в том такого?
Простор. И журавлиный свет.
И всё ж душа рождает слово
О всех, которых с нами нет.
Кто так же пели и любили,
Хранили Русь, страдали с ней,
И вот однажды проводили
Своих последних журавлей.
А в чем печаль? Печали нету.
Всему на свете свой черёд.
И снова озоруют дети,
В соседский лезут огород.
Холмы пологие печальны.
Зарёй течёт небесный мёд.
И звёздный берег – дальний-дальний
Молитву древнюю поёт.
* * *
На исходе осень – входим в зиму.
Поклонюсь божнице, прошепчу,
Чтобы все родные были живы,
Ничего иного не хочу.
Разве б только донеслись до слуха
Волны ржи и песня в полутьме,
Разве б только, чтобы внук Илюха
Помогал скворечник ладить мне.
Чтоб травинку гусочка щипала
Неторопко около ворот,
Чтобы внучка куклу одевала,
Пела так, как мама ей поёт.
Просто всё, когда без потрясений.
С Богом в сердце так идти, идти
По весенней тропке, по осенней,
По снегами сбитому пути.